Убийство на пляже - Страница 50

К оглавлению

Харди шелестит лежащими перед ним бумагами.

– Когда вы видели Дэнни Латимера в последний раз?

– Я уже говорил вам, что он делал для меня разноску за день до того, как его нашли.

– А где вы были в ту ночь, когда Дэнни погиб?

– У себя дома, читал книгу.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – спрашивает Харди, и это звучит как утонченная насмешка над одиноким стариком.

– Только моя книга. – Джек обиженно поджимает губы. – «Джуд Незаметный». Вам не понравится – картинок мало.

Несмотря на нешуточную ситуацию, Элли ловит себя на том, что закусывает губу, чтобы не рассмеяться.

– Нам говорили, Джек, что вы являетесь увлеченным фотографом-любителем, – продолжает Харди. – И сделали много фотографий мальчиков из Морской бригады.

Элли больше не улыбается. Как и Джек.

– Мне по-настоящему жаль вас, – говорит он. – Видеть только порочное в совершенно нормальном поведении. Не хотел бы я быть на вашем месте и обладать такими мозгами. А теперь, если у вас есть обвинение или улики, которые вы можете мне предъявить, я хотел бы это услышать. В противном случае выпускайте меня отсюда, мне работать нужно.

С этими словами он поднимается с места. Они вынуждены его отпустить.

Карен заинтригована: Мэгги пригласила ее в святая святых «Эха Бродчёрча» – в кабинет главного редактора. Как же все это скопление пропыленных растений в горшках и деревянных кошек на полках далеко от доминирования дорогой кожи и хромированного металла в кабинете Лена – земля и небо!

– По-прежнему хотите свой письменный стол? – спрашивает она.

– Тон у вас заметно изменился.

Мэгги выливает осадок из своей кружки в горшок с цветущим паучником.

– Олли ни за что не стал бы упираться и раскапывать информацию о Джеке Маршалле, если бы это было не для вас, – говорит она. – И думаю, что лучше иметь внутри нашей палатки такого человека, который писает наружу, чем его же снаружи, с тем, чтобы он писал к нам внутрь. Тем более, когда речь идет о вас. Но мы делаем одно дело. Вы можете начать с того, чтобы принести нам чаю. Мне, пожалуйста, без сахара, Уайт.

Выбор у Карен невелик, так что ей приходится это проглотить. Ко времени, когда она возвращается с чаем, Мэгги ушла на один из перекуров, которые по ее настоянию проводятся за пределами офиса, и сейчас натужно сосет электронную сигарету: от старых привычек уйти сложно. Карен ставит дымящуюся кружку на стол и автоматически начинает просматривать распечатки, над которыми работает Мэгги. Сверху лежит статья трехмесячной давности о сборе средств на организацию Морской бригады, здесь же снимок Джека Маршалла и выводка мальчишек в униформе. На снимке есть еще кое-кто. Это та самая несчастного вида женщина с собакой, хотя на то, чтобы узнать ее, у Карен уходит несколько секунд, потому что здесь она улыбается. А это, очевидно, направление поиска Мэгги. В подписи под фото она красной ручкой обвела имя ЭЛЕЙН ДЖОНС, а на полях оставила пометку: Почему она изменила имя? На брифинге назвалась Сьюзен Райт. Ее преследуют?

Карен фиксирует в памяти эту страницу. Она позволит Мэгги на этом этапе поработать ножками, а затем, если это окажется важным, приберет все к рукам. Интересно в качестве боковой колонки, но никак не основного сюжета. Что-то – ее опыт в сочетании с добрым старым чутьем журналиста – подсказывает ей, что искать следует вокруг Джека Маршалла.

Она возвращается в общий зал, где Олли устанавливает компьютер на ее рабочем месте.

– Так ты уже поговорил с Джеком Маршалом? – спрашивает Карен, когда он поспешно нажимает сочетание клавиш Ctrl+Alt+Delete.

– Я подумал, что лучше нам оставить это полиции.

Карен про себя вздыхает: при всех профессиональных амбициях Олли его все еще нужно кормить с ложечки.

– Но ведь это ты выполнил эту работу. И ты нащупал связь. Ты и сам был в Морской бригаде. Неужели ты не хочешь раскрутить это? Что, если это был он, а ты упустил такой сюжет?

Олли смотрит на нее широко раскрытыми глазами.

– Не думаю, чтобы Мэгги пошла на это.

От бессилия Карен хочется стукнуться головой об стол.

Маловероятно, конечно, что Стив Конноли, который сейчас нервничает, сидя на краю ее дивана в своей спецовке, был как раз той самой путеводной нитью, но она должна предложить полиции второй шанс все-таки ухватиться за нее. Пит Лоусон корчит гримасы за спиной у Стива. Видит Бог, Бэт понятен его цинизм, но они не могут позволить себе упустить даже малейший шанс. Они не могут доказать то, что Стив говорит насчет получения посланий от Дэнни, однако и опровергнуть этого они тоже не могут. А это уже должно что-то значить. Даже он сам признает, что не знает, почему и как это все у него работает, и Бэт это ободряет. Ее впечатляют вещи, которых она не понимает. Даже доктора зачастую знают, не как работает то или иное лекарство, а только какой оно дает результат. Почему же здесь должно быть по-другому? Она будет недостойна называть себя матерью, если проигнорирует Конноли, а потом окажется, что он был прав. Инспектор Харди обещал ей, что в расследовании использует все возможности, до последней. А это разве не считается?

Она знает, что как только Харди увидит ее гостя, сразу начнется борьба. Тот принимает решение еще до того, как Конноли успевает открыть рот.

– Так вот для чего вы нас сюда пригласили?! – говорит он Бэт, после чего, обращаясь уже к Питу, добавляет: – А вы – идиот набитый, раз позволили ему сюда войти.