Убийство на пляже - Страница 88

Во время этой тирады Харди складывает руки на груди.

– Послушайте, вы можете обвинить меня, можете брать образцы ДНК, можете смаковать и преуменьшать, кем я был в прошлом. Но вам не удастся преуменьшить мою веру, потому что своей у вас попросту нет. Людям сейчас нужна надежда, а от вас они ее определенно не получают.

Он ждет от Харди какой-то реакции с таким видом, будто считает это своего рода дискуссией. Но тот сидит со скрещенными руками и рта не открывает. Он не доставит Коутсу удовлетворения от понимания того, как он потрясен.

Эти слова до конца дня эхом отдаются в его голове. Это неправда, что у него нет своей концепции веры. Он всегда верил в доказательства и порядок процедуры. Но куда податься, если они подводят тебя, как это происходит сейчас? Что произойдет в этом случае?

Был бы Харди другим человеком, он стал бы молиться о чуде.

47

Бэт опередила время прибытия, рассчитанное спутниковым навигатором в машине, на двадцать минут. От объяснения Марка, которое, по идее, должно было успокоить ее, стало только хуже. Бой-френд! Как Хлоя могла завести себе мальчика и не рассказать об этом ей? И как мог Марк, зная об этом, не сообщить ей?

Чувство вины постоянно присутствовало в Бэт с тех пор, как она потеряла Дэнни, но теперь новый источник тех же эмоций просто душит ее. Она была настолько занята своим маленьким мальчиком, что совершенно забыла о своей маленькой девочке. Бэт понимает, почему Хлоя прятала этого Дина от Марка, – ну какая девушка станет рассказывать сверхбдительному и сердитому отцу о том, что она с кем-то встречается? Но от нее? Ей казалось, что они рассказывают друг другу все.

Марк дожидается в машине на подъездной дорожке к дому – мотор работает, пассажирская дверца открыта.

– Он живет на ферме за Бреди-Хилл, – говорит он, когда Бэт пристегивается ремнем безопасности.

– И когда ты собирался мне об этом сказать?

Она до отказа опускает боковое стекло.

– Она хотела все рассказать тебе сама, – говорит Марк.

Он отвел глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее, и теперь ему пришлось резко принять влево, чтобы объехать мотоциклиста. Он едет слишком быстро, несмотря на неровности покрытия. Очередную выбоину он преодолевает на скорости, и машину встряхивает. Бэт инстинктивно прикрывает живот рукой.

Они выезжают на узкую извилистую дорогу, с обеих сторон обсаженную высокой живой изгородью. Бэт прикусывает язык, боясь снова отвлечь его.

– Что он из себя представляет, этот Дин? – говорит она, когда дорога становится шире и прямее. – Они в школе познакомились?

Марк кривится.

– Он уже не ходит в школу. Хм, ему семнадцать.

Бэт взрывается.

– Замечательно! Просто замечательно! И ты находишь это нормальным?

– Разумеется, блин, я нахожу это ненормальным! – в ответ рычит Марк, не снижая газа.

В конце концов он все-таки жмет на тормоз, и Бэт видит, как скорость на спидометре падает ниже отметки шестьдесят.

– Но я не собираюсь отталкивать ее, тем более сейчас, – говорит Марк. – Послушай, я уверен, что она с ним. И уверен, что с ней все о’кей.

– Как ты вообще можешь говорить такое? – возмущается Бэт.

Фургон выезжает на вершину холма Бреди-Хилл, и она отворачивается к окну. Постепенно спускается вечер, и солнечные лучи накладывают золотистый фильтр на живописный окружающий ландшафт, словно специально предназначенный для открыток. Бэт всего этого практически не замечает.

Стараясь не шуметь, Марк въезжает на обветшалый двор фермы, загроможденный старыми молотилками и ржавым желтым трактором. В просторном сарае с поржавевшей крышей коровы с виноватым видом жуют сено. Единственная новая вещь во всем этом живописном пейзаже – сияющий мотоцикл с парой шлемов, висящих на багажнике.

– Так у него еще этот чертов мотоцикл! – вырывается у Бэт, но Марк быстро берет ее за руку, заставляя замолчать.

Она следует за его взглядом, который направлен в сторону небольшого флигеля в углу двора, там заметно какое-то движение. Марк остается стоять на дорожке к этой лачуге, но в последний момент теряет самообладание и, выкрикнув имя Хлои, бьет в дверь плечом. В этот же момент Бэт вдруг вспоминает, чем они с Марком по молодости сами занимались среди белого дня, и думает, что, вероятно, следовало бы постучать.

Но чего бы ни ожидала увидеть Бэт, все оказывается не так. Внутреннее помещение лачуги напоминает молодежный клуб. На полу «бобовые пуфы», несколько потрепанных стульев, со стропил свешиваются китайские фонарики, а на экране телевизора с плоским экраном включена видеоигра. В центре комнаты стоит Хлоя в наушниках. Глаза ее закрыты, и она медленно покачивается. Дин – симпатичный парень, несмотря на шок отмечает про себя Бэт, – застыл на месте с игровым пультом в руке. После паузы, показавшейся Бэт вечностью, он вынимает штекер наушников Хлои. Когда она видит родителей, глаза у нее становятся большими, как блюдца.

– Мама! Папа!

Бэт не знает, шлепать Хлою или обнимать.

– Что ты, черт побери, здесь делаешь?

– Танцую, – отвечает Хлоя. – Дин сделал для меня комнату счастья.

Дин берет ее за руку.

– Это место, где она может открыться, – поясняет он. – Наслаждаться жизнью, не испытывая при этом чувства вины.

Хлоя благодарно улыбается ему. Бэт смотрит на Марка и понимает, что он думает то же, что и она: это мы пятнадцать лет назад. Она переживает яркое сладкое ощущение с горьким привкусом – это как долгожданный поцелуй на поцарапанной коже.