Убийство на пляже - Страница 111

111

– Ваши родители в конце концов расстались?

– Нет. – Харди бьет по песку носком ботинка. – Так и ссорились до того самого дня, когда мама умерла. Последнее, что она мне сказала, было: «Господь направит тебя в правильное место. Даже если в тот момент ты сам этого не будешь понимать».

Они молча смотрят на горизонт, слушая шелест гальки в волнах прибоя. Этот повторяющийся гипнотический звук вносит в душу Элли какой-то сверхъестественный мир и покой. Бродчёрч всегда казался ей центром мироздания. Но сейчас пляж Харбор-Клифф представляется ей краем земли.

Временное затишье разбивается вдребезги звонком телефона. Это Ниш. Элли молча слушает, потом сбрасывает вызов. Она уже полна адреналина в той же степени, в какой десять секунд назад была умиротворенной.

– Это насчет телефона Дэнни, – говорит она Харди. – Он опять заработал. В данный момент они пеленгуют сигнал.

Харди не разделяет ее возбуждения, но решительно кивает.

– Я хочу, чтобы координаты пеленга сбросили на мой телефон. А вы возвращайтесь в участок и допросите Найджа Картера, вытрясите из него всю правду.

Его внутренние жалюзи вновь закрыты, и уже трудно поверить, что это тот самый человек, который только что так доверительно говорил с ней.

– Давайте, давайте, вперед! – рявкает он.

У Элли, которая, с трудом переставляя ноги, отправляется обратно в участок, появляется новый стимул побыстрее добраться туда. Если Найдж сидит в камере, у кого же сейчас телефон? Может быть, они все-таки ищут сразу двоих? Впервые за последние недели у нее возникает ощущение, что ответы на все вопросы могут находиться на расстоянии вытянутой руки.

– Миллер!

«Ну что еще?» Она поворачивается, ладонью прикрывая глаза от солнца. Сейчас их разделяет полоска песчаного пляжа. Вновь поднялся ветер, и Харди приходится повышать голос:

– Вы хорошо поработали, Миллер. Вы молодец!

Это его первая похвала за все время их совместной работы. Элли зябко вздрагивает, как будто кто-то прошел по могиле близкого ей человека.

Низкое солнце на небе похоже на старинную бронзовую монету.

Харди проходит всю Хай-стрит от начала до конца, не отрывая глаз от монитора телефона. Его продвижение на экране регистрируется красной точкой, телефон Дэнни – синей. Еще слишком рано говорить о точном местонахождении, оно будет уточняться по мере его приближения. Пока что синяя отметка – это просто триангуляционный пункт между тремя точками возможного положения телефона. Он идет быстрее, обратив внимание, что при этом зрению его возвращается резкость и четкость, а ноги вновь становятся сильными и послушными. Как будто болезнь, осознавая важность момента, решила на время прекратить свою игру с ним.

Хай-стрит заканчивается резко и сразу сменяется ничем не примечательными предместьями. Харди увеличивает картинку на экране. Он поднимает глаза, проводит какие-то вычисления в уме и сворачивает налево в переулок. Он в первый раз попадает в это хитросплетение проходов и дорожек и, не имея перед глазами каких-то приметных ориентиров, теряется, временно вновь превращаясь в постороннего для Бродчёрча человека. Взгляд на экран мобильного подсказывает ему путь. Руководимый достижениями новых технологий, он преодолевает последнюю пешеходную дорожку за пятьдесят шагов и выходит на спортивную площадку. Красная точка уже почти накрывает синюю. Харди стоит примерно на равном расстоянии от церкви Святого Эндрю спереди, дома Латимеров справа, а слева от него…

Он сует сотовый в карман и поворачивает налево, через футбольное поле. Когда до цели остается последний отрезок пути, Харди вновь сверяется с навигатором. Здесь, на Лайм-авеню, две точки на его экране совмещаются.

Дорожка через сад Миллеров кажется жутко длинной. Передняя дверь открыта. Том и Фред сидят в гостиной перед телевизором и смеются над каким-то мультиком. Харди на мгновение сосредоточивает свое внимание на черном приборчике в руке у Тома, но это пульт дистанционного управления телевизором, а не телефон. Он кашляет, и дети смотрят на него, но это отвлекает их от экрана ненадолго – в этом доме привыкли видеть полицейских. Харди пятится в прихожую и оттуда идет через кухню. На неухоженном заднем дворе спазм завязывает его желудок в узел. Дверь в сарай распахнута. Харди делает паузу. Он чувствует привкус желчи во рту, но это не имеет никакого отношения к его болезни.

Внутри сарая стоит полумрак, и нужно время, чтобы глаза привыкли. Оглядываясь по сторонам, Харди видит разложенные для просушки доски, скейтборды двух разных размеров, велосипеды и туристское оснащение. Посреди всего этого стоит Джо Миллер в джинсах и клетчатой рубашке. Левой рукой он обхватывает себя за плечи, а правой в поцелуе прижимает телефон Дэнни к губам.

– Надоело прятаться, тошно, – говорит он.

62

Четверг, 18-е июля, глубокая ночь.

Семейство Миллеров вернулось в Бродчёрч после трех блаженных недель, проведенных во Флориде. Когда они приехали четыре часа назад, дома их ждала кипа газет у входа и ковер, блестящий от следов слизняка.

Трое членов семьи спят. Перелет был тяжелым, но усилия, потраченные на то, чтобы поддерживать детей бодрствующими по дороге от аэропорта до дома, не прошли даром: они буквально попадали в свои кровати, даже не искупавшись и не почистив на ночь зубы. Элли тоже отключилась – на тумбочке стоит открытый флакон с таблетками мелатонина, который она купила в аэропорту Флориды.

111